Диомед, сын Тидея. Книга первая - Страница 99


К оглавлению

99

Вот этот «кто» меня и занимал. Низенький, толстенький, улыбчивый, борода светлая кудряшками. Сидит, жмурится, словно ему светильник глаза режет. На пухлых пальцах – перстни, фибула камнями белыми светится...

Зачем мы здесь – понятно. Зачем Калхант – тоже (кого же еще по такому делу советчиком звать?). А пухлый для чего?

– В Трое праздник начался – целый месяц продлится. Игры, пиры... Соседи съезжаются – из Мисии, из Карии, из Лидии...

Это все я уже знал – Атрид поведал. Разве что про соседей не сказал. Выходит, вся Азия на свадьбу пожаловала!

– Это вызов, господа мои! – вздыхает Нестор Сивая Борода. – Вызов нам всем! Всей Элладе!

Никто не спорит. Вызов, конечно. А я-то надеялся, что Приам образумит сынка-козопаса!

– Продолжай, Калхант! – негромко бросает Агамемнон.

– Да, ванакт, – кивает троянец. – Хочу напомнить, что со всеми соседями у Приама – военный союз. Но не это главное. Приам – данник Тиллусия, хеттийского ванакта. По сведениям лазутчиков, хеттийские войска перебрасываются с севера, где они воевали с каска, на запад к Геллеспонту. Сыновья Солнца, личная стража Тиллусия, покинули столицу и тоже идут на запад. Якобы на учения. Хочу напомнить: у хеттийцев – железные мечи...

А это уже не просто вызов. На ловушку смахивает!

(А хорош прорицатель! С такими лазутчиками и волю богов угадывать не требуется!)

Хмурится Агамемнон, носом дергает, бороду свою козлиную на палец наворачивает.

– Что нам делать?

Тихо так спросил. Словно пожаловался.

Переглядываемся. А и в самом деле – что делать?

– Посольство направить, – вздыхает Сивая Борода. – Потребовать, к богам воззвать... Да только поможет ли?

– Закрыть все гавани! Схватить троянских купцов, задержать товары. Наши корабли – на море! Ни одной их лодки не пропускать!

Ого! Молодец, Менелай! А я думал, он только вздыхать да стонать будет!

– Диомед?

А что – Диомед? Куретов я своих через море направлю, что ли? Верхом на нереидах...

– Посольство надо, – задумался я. – И не только к Приаму. Следует написать ванакту Хаттусили. Но не прямо, а через кого-нибудь из ахейцев, его данников. Через Телефа Гераклида, например, того, что в Мисии правит. Думаю, хеттийцы не захотят войны. На севере у них каска-людоеды, на востоке – урарты. Скорее всего, можно будет сторговаться. И еще...

Говорить? Пожалуй, стоит. Надо!

– Следует прекратить этот крик о войне! Заткнуть глотки! Иначе не мы решать будем, и даже не те дураки, что в харчевнях орут. Эллада просто взорвется. Как котел с закрытой крышкой!

...Прав Протесилай Чужедушец! Кипит по всей земле, кипит! Пьяницам дали понюхать вина...

– Одиссей?

Встал Любимчик, ухо почесал. Ну, чего скажешь, рыжий?

– Посольство... Можно посольство. Только купцов хватать я бы не спешил. Тут иначе нужно...

А сам мне подмигивает. Сейчас выдам, мол!

– Сначала нужно написать на Кипр, Исин-Мардуку, представителю Дома Мурашу. Вся торговля на Лиловом, то есть, Эгейском море ведется на их серебро. Войны они не захотят. А Приам им две тысячи талантов должен. И в Трое кое с кем поговорить можно, из тех, что с нами торгуют. Отец там знает некоторых...

– Возьмешься?

Повеселел Агамемнон, нос копьем выставил. Да и мне легче стало. Хитер Любимчик, нечего сказать! А главное, никто из нас о войне не заговорил. И вправду, одно дело аэдам-винопийцам внимать и про Лигерона-поджаренного языками молоть, другое – со всей Азией сцепиться!

– Возьмусь, – вздыхает Лаэртид. – Только побыстрее бы мне! Домой, на Итаку, нужно...

– Я... Я тоже поеду! – вскочил белокурый, шеей худой дернул. – Ее... ее увижу, поговорю!

Бедняга Менелай!

– Паламед?

Какой-такой Паламед? Ах да, пухлый! Ну-ка, изреки слово золотое!

Встал толстячок, пальчиками повертел, стер улыбку с лица.

– Война! И только – война!

АНТИСТРОФА-II

Может, я не прав, мама? Ведь люди всегда воевали, папа воевал, все мои родичи, друзья, их родичи. Да и я сам! С шестнадцати лет – четыре войны, а мне ведь только двадцать! Но тут что-то не так. Не так! И дело даже не в нас, недобогах, выродках с ИХ кровью. Верно сказал дядя Геракл – чего нам бояться? Все равно жизнь известно чем заканчивается, куда мы все от Гадеса денемся? Но сейчас – зачем? Бросить Элладу на Трою, Европу на Азию – и что дальше? Уйдут тысячи, десятки тысяч, а сколько вернется? Атридова мечта о Великом Царстве – бред, мы не удержим даже Троаду, сил не хватит, а на севере еще Гилл с дорийцами, которые только и ждут, пока мы повернемся спиной. Воюют за землю – свою и чужую, за добычу, за многое еще, и не вспомнить даже. Но эта война – за что? За Елену? В такое только добрые микенцы, что в харчевнях Диониса славят, поверить могут. Ну, и еще Менелай, конечно. Только белокурому не война нужна – Елена ему нужна! А нам? Что нам нужно?

Но ведь слушали этого пухлого! И еще как слушали! И про Великое Царство, и про хеттийскую слабость, которая нам всем на руку, и про то, что флот наш лучше, и про раздоры на Востоке – иди торной дорожкой хоть до самого Кеми, да трофеи подбирай! Туда, быть может, и дойдем (если зверобоги кемийские пустят), дури хватит. А обратно?

Ах, да! Слава еще! В веках слава! Воспоют аэды, и подтянет-подпоет всяк сущий-ведающий ахейский язык песнь про нас, героев-разгероев! Только не верится что-то! Наломаем дров, погубим людей, а уцелевшие затянут чего-нибудь этакое: «К вам, о друзья, я пришел с достославной войны, что затеял дурак-рогоносец!..» Этого хотим?

Папа не прятался. И я прятаться не буду. Но ведь не о моей дурной этолийской башке сейчас речь!

Может, я не прав? Может, правы они?

99